Из доклада Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н.С. ХХ съезду КПСС

Массовые репрессии резко усилились с конца 1936 года после телеграммы Сталина и Жданова из Сочи от 25 сентября 1936 года, адресованной Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро, в которой говорилось следующее:

«Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД». Следует, кстати, заметить, что с партработниками Сталин не встречался и поэтому мнение их знать не мог.

Эта сталинская установка о том, что «НКВД опоздал на 4 года» с применением массовых репрессий, что надо быстро «наверстать» упущенное, прямо толкала работников НКВД на массовые аресты и расстрелы.

Приходится отметить, что эта установка была навязана и февральско-мартовскому Пленуму ЦК ВКП(б) 1937 года. В резолюции Пленума по докладу Ежова «Уроки вредительства, диверсий и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» говорилось: «Пленум ЦК ВКП(б) считает, что все факты, выявленные в ходе следствия по делам антисоветского троцкистского центра и его сторонников на местах, показывают, что с разоблачением этих злейших врагов народа Наркомвнудел запоздал, по крайней мере, на 4 года». <…>

В докладе Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» была сделана попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна якобы все более и более обостряться. При этом Сталин утверждал, что так учит история, так учит Ленин.

На самом же деле Ленин указывал, что применение революционного насилия вызывается необходимостью подавить сопротивление эксплуататорских классов, и эти указания Ленина относились к тому периоду, когда существовали и были сильны эксплуататорские классы. <…>

На февральско-мартовском Пленуме ЦК (1937 г.) в выступлениях ряда членов ЦК по существу высказывались сомнения в правильности намечавшегося курса на массовые репрессии под предлогом борьбы с «двурушниками».

Наиболее ярко эти сомнения были выражены в выступлении тов. Постышева. Он говорил:

«Я рассуждал: прошли такие крутые годы борьбы, гнилые члены партии ломались или уходили к врагам, здоровые дрались за дело партии. Это - годы индустриализации, коллективизации. Я никак не предполагал, что, пройдя этот крутой период, Карпов и ему подобные попадут в лагерь врага. (Карпов - это работник ЦК партии Украины, которого хорошо знал Постышев.) А вот по показаниям якобы Карпов с 1934 года был завербован троцкистами.

Я лично думаю, что в 1934 году здоровому члену партии, который прошел длительный путь ожесточенной борьбы с врагами за дело партии, за социализм, попасть в стан врагов невероятно. Я этому не верю… Я себе не представляю, как можно пройти тяжелые годы с партией и потом в 1934 году пойти к троцкистам. Странно это...». (Движение в зале.)

Используя установку Сталина о том, что чем ближе к социализму, тем больше будет и врагов, используя резолюцию февральско-мартовского Пленума ЦК по докладу Ежова, провокаторы, пробравшиеся в органы государственной безопасности, а также бессовестные карьеристы стали прикрывать именем партии массовый террор против кадров партии и Советского государства, против рядовых советских граждан. <…>

Большинство членов и кандидатов ЦК, избранных XVII съездом и подвергшихся арестам в 1937 - 1938 годах, были исключены из партии незаконно, с грубым нарушением Устава партии, поскольку вопрос об их исключении не ставился на обсуждение Пленума ЦК. Теперь, когда расследованы дела в отношении некоторых из этих мнимых «шпионов» и «вредителей», установлено, что эти дела являются фальсифицированными. Признания многих арестованных людей, обвиненных во вражеской деятельности, были получены путем жестоких, бесчеловечных истязаний.

В то же время Сталин, как сообщают члены Политбюро того времени, не рассылал им заявлений ряда оклеветанных политических деятелей, когда те отказывались от своих показаний на суде Военной коллегии и просили объективно расследовать их дело. А таких заявлений было немало, и Сталин, несомненно, был ознакомлен с ними.

Центральный Комитет считает необходимым доложить съезду о ряде фальсифицированных «дел» против членов Центрального Комитета партии, избранных на XVII партийном съезде.

Примером гнусной провокации, злостной фальсификации и преступных нарушений революционной законности является дело бывшего кандидата в члены Политбюро ЦК, одного из видных деятелей партии и Советского государства т. Эйхе, члена партии с 1905 года. (Движение в зале.)

Тов. Эйхе был арестован 29 апреля 1938 года по клеветническим материалам без санкции прокурора СССР, которая была получена лишь через 15 месяцев после ареста.

Следствие по делу Эйхе проводилось в обстановке грубейших извращений советской законности, произвола и фальсификации. Эйхе под пытками понуждали подписывать заранее составленные следователями протоколы допросов, в которых возводились обвинения в антисоветской деятельности против него самого и ряда видных партийных и советских работников.

1 октября 1939 года Эйхе обратился с заявлением на имя Сталина, в котором категорически отрицал свою виновность и просил разобраться с его делом. В заявлении он писал: «Нет более горькой муки, как сидеть в тюрьме при строе, за который всегда боролся».

Сохранилось второе заявление Эйхе, посланное им Сталину 27 октября 1939 года, в котором он убедительно, опираясь на факты, опровергает предъявленные ему клеветнические обвинения, показывает, что эти провокационные обвинения являются, с одной стороны, делом действительных троцкистов, санкцию на арест которых он как первый секретарь Западно-Сибирского крайкома партии давал и которые сговорились отомстить ему, а с другой стороны, результатом грязной фальсификации вымышленных материалов следователями.

Эйхе писал в своем заявлении:

«25 октября с. г. мне объявили об окончании следствия по моему делу и дали возможность ознакомиться со следственным материалом. Если бы я был виноват хотя бы в сотой доле хотя одного из предъявленных мне преступлений, я не посмел бы к Вам обратиться с этим предсмертным заявлением, но я не совершил ни одного из инкриминируемых мне преступлений и никогда у меня не было ни тени подлости на душе. Я Вам никогда в жизни не говорил ни полслова неправды и теперь, находясь обеими ногами в могиле, я Вам тоже не вру. Все мое дело - это образец провокации, клеветы и нарушения элементарных основ революционной законности…

…Имеющиеся в следственном моем деле обличающие меня показания не только нелепы, но содержат по ряду моментов клевету на ЦК ВКП(б) и СНК, так как принятые не по моей инициативе и без моего участия правильные решения ЦК ВКП(б) и СНК изображаются вредительскими актами контрреволюционной организации, проведенными по моему предложению…

Теперь я перехожу к самой позорной странице своей жизни и к моей действительно тяжкой вине перед партией и перед Вами. Это о моих признаниях в контрреволюционной деятельности… Дело обстояло так: не выдержав истязаний, которые применили ко мне Ушаков и Николаев, особенно первый, который ловко пользовался тем, что у меня после перелома еще плохо заросли позвоночники и причинял мне невыносимую боль, заставили меня оклеветать себя и других людей.

Большинство моих показаний подсказаны или продиктованы Ушаковым и остальные я по памяти переписывал материалы НКВД по Западной Сибири, приписывая все эти приведенные в материалах НКВД факты себе. Если в творимой Ушаковым и мною подписанной легенде что-нибудь не клеилось, то меня заставляли подписывать другой вариант. Так было с Рухимовичем, которого сперва записали в запасной центр, а потом, даже не говоря мне ничего, вычеркнули, так же было с председателем запасного центра, созданного якобы Бухариным в 1935 году. Сперва я записал себя, но потом мне предложили записать Межлаука, и многие другие моменты…

…Я Вас прошу и умоляю поручить доследовать мое дело, и это не ради того, чтобы меня щадили, а ради того, чтобы разоблачить гнусную провокацию, которая, как змея, опутала многих людей, в частности и из-за моего малодушия и преступной клеветы. Вам и партии я никогда не изменял. Я знаю, что погибаю из-за гнусной, подлой работы врагов партии и народа, которые создали провокацию против меня». (Дело Эйхе. Т. 1, пакет.)

Казалось бы, такое важное заявление должно было быть обязательно обсуждено в ЦК. Но этого не произошло, заявление было направлено Берия, и жестокая расправа над оклеветанным кандидатом в члены Политбюро тов. Эйхе продолжалась.

2 февраля 1940 года Эйхе был предан суду. В суде Эйхе виновным себя не признал и заявил следующее:

«Во всех якобы моих показаниях нет ни одной названной мною буквы, за исключением подписей внизу протоколов, которые подписаны вынужденно. Показания даны под давлением следователя, который с самого начала моего ареста начал меня избивать. После этого я и начал писать всякую чушь… Главное для меня - это сказать суду, партии и Сталину о том, что я невиновен. Никогда участником заговора не был. Я умру так же с верой в правильность политики партии, как верил в нее на протяжении всей своей работы». (Дело Эйхе, том 1.)

В настоящее время бесспорно установлено, что дело Эйхе было сфальсифицировано, и он посмертно реабилитирован.

Полностью отказался на суде от своих вынужденных показаний кандидат в члены Политбюро тов. Рудзутак, член партии с 1905 года, пробывший 10 лет на царской каторге. В протоколе судебного заседания Военной коллегии Верховного суда записано следующее заявление Рудзутака:

«…Его единственная просьба к суду - это довести до сведения ЦК ВКП(б) о том, что в органах НКВД имеется еще не выкорчеванный гнойник, который искусственно создает дела, принуждая ни в чем не повинных людей признавать себя виновными. Что проверка обстоятельств обвинения отсутствует и не дается никакой возможности доказать свою непричастность к тем преступлениям, которые выдвинуты теми или иными показаниями разных лиц.

Методы следствия таковы, что заставляют выдумывать и оговаривать ни в чем не повинных людей, не говоря уже о самом подследственном. Просит суд дать ему возможность все это написать для ЦК ВКП(б). Заверяет суд, что лично у него никогда не было никакой плохой мысли против политики нашей партии, так как он всегда полностью разделял всю ту политику партии, которая проводилась во всех областях хозяйственного и культурного строительства».

Это заявление Рудзутака было оставлено без внимания, хотя Рудзутак, как известно, являлся в свое время председателем Центральной Контрольной Комиссии, которая была создана по мысли Ленина для борьбы за единство партии. Председатель же этого высокоавторитетного партийного органа стал жертвой грубого произвола: его даже не вызвали в Политбюро ЦК, Сталин не пожелал с ним разговаривать. Он был осужден в течение 20 минут и расстрелян. (Шум возмущения в зале.)

<…> Тщательной проверкой, произведенной в 1955 году, установлено, что дело по обвинению Рудзутака было сфальсифицировано и он был осужден на основании клеветнических материалов. Рудзутак посмертно реабилитирован.

Вот какие подлые дела творились в то время! (Движение в зале.)

Сложилась порочная практика, когда в НКВД составлялись списки лиц, дела которых подлежали рассмотрению на Военной Коллегии, и им заранее определялась мера наказания. Эти списки направлялись Ежовым лично Сталину для санкционирования предлагаемых мер наказания. В 1937-1938 годах Сталину было направлено 383 таких списка на многие тысячи партийных, советских, комсомольских, военных и хозяйственных работников и была получена его санкция. <…>

Мы обвиняем Ежова в извращениях 1937 года и правильно обвиняем. Но надо ответить на такие вопросы: разве мог Ежов сам, без ведома Сталина, арестовать, например, Косиора? Был ли обмен мнениями или решение Политбюро по этому вопросу? Нет, не было, как не было этого и в отношении других подобных дел. Разве мог Ежов решать такие важные вопросы, как вопрос о судьбе видных деятелей партии? Нет, было бы наивным считать это делом рук только Ежова. Ясно, что такие дела решал Сталин, без его указаний, без его санкции Ежов ничего не мог делать.

Мы сейчас разобрались и реабилитировали Косиора, Рудзутака, Постышева, Косарева и других. На каком же основании они были арестованы и осуждены? Изучение материалов показало, что никаких оснований к этому не было. Арестовывали их, как и многих других, без санкций прокурора. Да в тех условиях никакой санкции и не требовалось; какая еще может быть санкция, когда все разрешал Сталин. <…>

Имея неограниченную власть, он допускал жестокий произвол, подавлял человека морально и физически. <…>

Полностью доклад Н.С. Хрущева ХХ съезду КПСС «Новая газета» выпускает отдельной брошюрой. Спрашивайте в киосках и больших книжных магазинах.

14 февраля 1956 года был открыт XX съезд КПСС. За время его работы делегаты обсудили Отчетный доклад ЦК КПСС, доклад ревизионной комиссии, обсудили и приняли директивы шестого пятилетнего плана. На собрании Н. С. Хрущев собирался зачитать секретный доклад "О культе личности и его последствиях". Вопрос о подготовке и ознакомлении делегатов съезда с докладом обсуждался партийным руководством.

Целью данного доклада для Н. С. Хрущева являлось не столько борьба с "извращениями" политической и социальной деятельности советского правительства и лично Сталина, сколько устранение политических соперников от власти. Поэтому он считал, что выступление о культе личности укрепит его положение в партии и государстве в борьбе за власть. В этом докладе говорилось о массовых репрессиях в Советском Союзе в 1920 - начале 1950-х гг., в то время, когда Коммунистическую партию возглавлял И. В. Сталин. 8 февраля проект доклада был представлен в Президиум ЦК КПСС. Свою личную ответственность за массовые репрессии, он переложил на Сталина и Берию и реабилитировал Коммунистическую партию, социалистическую систему и лично себя.

Все политические репрессии вменялись в вину персонально Сталину и его окружению. Коммунистическая партия же, которой он руководил более 30 лет, оказалась жертвой культа личности. Таким образом вопрос о виновности партии перед народом был снят. Не была виновата власть, которая комплектовалась из членов партии.

Для Н. С. Хрущева даже мертвый Сталин был опасен. Зная о репрессиях и принимая в них активное участие, Хрущев, чтобы укрепить свою личную власть, должен был маневрировать, идти на уступки, но в нужный момент нанести неотразимый удар по своим соперникам.

Обсуждения и резолюции по содержанию доклада не было. Руководство партии приняло решение довести его содержание до всех коммунистов и комсомольцев первичных организаций страны, но не публиковать.

Последствия выступления Н. С. Хрущева с докладом "О культе личности и его последствиях" для общественного сознания людей середины XX века трудно оценить. В целом он не был принят народными массами. Доклад Н. С. Хрущева был одобрен коммунистами, руководством министерств и ведомств, промышленных и сельскохозяйственных предприятий, воинских частей.

От многих рядовых членов партии, от граждан в ЦК КПСС поступила масса писем и предложений. В основном они были против монополии руководителей партии на власть.

Доклад Н. С. Хрущева положил начало новым качественным условиям развития общественного сознания. Решения XX съезда КПСС были привлекательны для партийной элиты, прежде всего тем, что руководство партии отказывалось от использования репрессий во внутрипартийной борьбе, гарантировало безопасность высшему и среднему слоям партийной и государственной номенклатуры. Исключалась возможность массовых репрессий. Осуждение культа личности и деятельности Берии автоматически освобождало от ответственности многих местных руководителей, исполнителей и организаторов политических процессов, сохранялись и посты в партийно-государственной системе.

Доклад "О культе личности и его последствиях" получил большой общественный резонанс. Идеи Хрущева пришлись по душе широкому кругу интеллигенции, в первую очередь творческой, которая тяготилась руководящей ролью партии.

Политические деятели крупнейших империалистических стран сумели грамотно перевести хрущевские откровения и критику Сталина в кампанию по дискредитации советской власти. Доклад Хрущева способствовал усилению ревизионистских и оппортунистических тенденций, сеял сумятицу в умах и чувствах прогрессивно настроенных людей, играл на руку политическим противникам Советского Союза, что могло привести политической дестабилизации в странах социалистического содружества, к расколу в рабочем движении.

После XX съезда КПСС начался новый этап борьбы за власть. Для того, чтобы упрочить свое положение, Н. С. Хрущеву надо было принять ряд постановлений по линии ЦК КПСС, в том числе по вопросу о культе личности. Проанализировав события в СССР, руководство ЦК 30 июня 1956 года приняло постановление "О преодолении культа личности и его последствий". В нем о культе личности говорилось, как о закономерном вялении в жизни советского общества. Его возникновение оправдывалось борьбой против отживших классов, сложностью международной обстановки, угрозой интервенции и войны с фашисткой Германией и самое главное - острой фракционной борьбы в рядах ВКП (б). Двусмысленность постановления проявлялась в том, что в нем утверждалось, что И. В. Сталин был выдающимся политическим деятелем, боровшимся за победу социализма в СССР, но вместе с тем, он злоупотреблял властью, уничтожая многих политических и партийных деятелей, как врагов народа. Н. С. Хрущев рассчитывал этим постановлением снять остроту критики в свой адрес, загадить острые углы, переложить всю ответственность на органы НКВД, на своих соратников по репрессиям Н. И. Ежова и Л. П. Берию.

Хрущевский период истории СССР (в том числе «оттепель») невозможно отделить от выступления руководителя партии на ХХ съезде КПСС. Во многом именно этот съезд стал поворотным в жизни советского общества, поменял акценты в политической жизни всего государства.

До сих пор вокруг истории доклада Хрущева в феврале 1956 г. вызывают многочисленные дискуссии среди историков. Известно, что стенограммы его выступления не велось. Сам доклад был зачитан уже после окончания основной работы ХХ съезда, когда Хрущева переизбрали секретарем партии. То есть снять его с высшего поста было в ближайшее время невозможно. На закрытое заседание не пригласили иностранных гостей. За время выступления никто из присутствующих не проронил ни слова. По свидетельству очевидцев стояла такая тишина, что слышно было, как пролетает муха. Никаких прений по докладу не открывали. Несмотря на такую «секретность» сразу же после ХХ съезда с информацией об основных тезисах выступления Хрущева делегаты выступали на заводах, в райкомах и обкомах партии. Практически сразу о докладе и его содержании стало известно и за границей. Как же готовился доклад? Почему Хрущев пошел на такой шаг как «разоблачение культа личности »? Выделим основные моменты в истории этого события.

ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ

Хрущев первоначально осторожно подходил к развенчанию культа личности Сталина, сосредотачивая главное внимание на осуждении проступков своих политических противниках в борьбе за власть. Но с 1953 г., несмотря на то, что тело Сталина было помещено в мавзолей рядом с телом Ленина, восхваление его личности происходило более по инерции. Новым руководителям было понятно, что автоматически перенести традицию почитания первого лица на кого либо из них практически невозможно. Народ просто бы этого не воспринял. Но как Маленкову, так и Хрущеву хотелось поскорее выйти из тени вождя, а следовательно, нужно было сделать что то, что «выделило» бы их из «коллективного руководства». И если Маленков сосредоточился на популярных мерах в сфере экономики, то для Хрущева главным делом стала политическая сфера. Однако любое решение здесь затрагивало личность Сталина, созданную им систему власти и, конечно же, вопрос о репрессиях предыдущих лет. Сами события подталкивали Хрущева к все более активным действиям - то есть к процессу, который часто называют «десталинизацией».

Кроме МГБ в КГБ произошли и другие изменения в карательных органах. В сентябре 1953 г. было ликвидировано Особое совещание при НКВД. В уголовном законодательстве устанавливалось, что наказание может быть назначено только по приговору суда. К середине 50-х годов начинает свертываться система ГУЛАГа и вся лагерная экономика как особый хозяйственный механизм. В 1956 г. ГУЛАГ был ликвидирован

В 1953-54 гг. были пересмотрены основные политические дела, связанные с послевоенными репрессиями. В связи с частичной реабилитацией, амнистией, после истечения срока заключения на волю стали постепенно выходить и политические заключенные. Пусть их количество было пока невелико, но сам факт их освобождения заставлял задумываться о том, что произойдет в последствии. Когда поток отсидевших по 58-й статье увеличится, они начнут говорить, как и за что их посадили, доказывать свою невиновность и, скорее всего, справедливо обвинять в своей трагедии не только Сталина, но и тех руководителей, которые стояли рядом с ним в 1930-40-е годы. Могли возникнуть серьезные вопросы к причастности к репрессиям членов «коллективного руководства», в т.ч. самого Хрущева, - в частности за период, когда он возглавлял партийные организации в Москве и на Украине. Но и оставлять политических заключенных в лагерях для лидеров страны было также опасно - в обществе мог создастся негативный для них климат и распространиться слух, что они и есть главные зачинщики незаконных репрессий, боящиеся расплаты. В то же время, в 1953-54 гг. во многих лагерях прошли массовые акции неповиновения заключенных.

Эта ситуация могла грозить Хрущеву как политической, так и физической смертью и вынуждала его брать инициативу в свои руки, возглавив кампанию по обвинению Сталина в организации всех беззаконий. Хрущев в случае выигрыша получал двойной приз. Обеспечивал алиби в отношении причастности к репрессиям (не мог же человек, организовавший столь громкий процесс не чувствовать за собой невиновность, а компрометирующие документы можно затем и уничтожить!). Обходил благодаря своей смелости и активности своих политических конкурентов в борьбе за единоличную власть в Кремле.

Во многих исторических трудах рассматривается и те версии причин разоблачения культа личности, в которых подчеркивается усталость самого общества от жесткого мобилизационного режима, который господствовал при Сталине, учет подобных настроений советскими руководителями, и прежде всего Хрущевым. Кроме того, говорится о личностных качествах Хрущева, его твердой убежденности в правоте линии партии, с одной стороны, и приверженности справедливым идеалам коммунизма, с другой. Природный гуманизм и крестьянская смекалка помогли ему преодолеть нерешительность и выступить против несправедливости, существовавшей в предыдущие годы.

Рассматривая все возможные версии по поводу начавшейся в середине 50-х годов широкой реабилитации и разоблачения культа личности, отметим, что в поведении Хрущева можно заметить как корыстные, так и искренние мотивы, и видимо, истинные причины его решений (если мы о них когда либо узнаем) заключаются в переплетении целого ряда обстоятельств, влиявших на эту неординарную личность.

ДОКЛАД О КУЛЬТЕ ЛИЧНОСТИ

Обратимся к самому выступлению Хрущева 25 февраля 1956 г. В конце 1955 г. по поручению Хрущева была создана комиссия по вопросам реабилитации во главе с одним из секретарей ЦК П.Н. Поспеловым. Ей были просмотрены многие дела на политических заключенных и вынесены рекомендации к их пересмотру. Одновременно встал вопрос о сообщении ХХ съезду результатов работы комиссии в виде доклада. Хрущев, Маленков, А. Аристов были за это решение. Молотов, Ворошилов, Каганович - против. К подготовке ХХ съезда Хрущев привлек и некоторых старых большевиков, возвратившихся из лагерей, с чьей помощью он надеялся переломить настроения делегатов.

Хрущева не удовлетворил первоначальный вариант доклада «О культе личности и его последствиях» и в результате его редакции получился фактически новый - более жесткое и разоблачающее выступление. В докладе о культе личности были признаны многочисленные беззакония предыдущих лет, масштабы репрессий. Хрущев говорил о полном пренебрежении Сталина принципам коллективного руководства, о личной причастности к репрессиям. Прозвучали имена тех, кого незаконно осудили и расстреляли накануне войны, в т.ч. Тухачевского. Однако имена политических оппозиционеров (Троцкого, Бухарина, Рыкова, Каменева) не упоминались. Более того, в докладе причины возникновения массовых репрессий объяснялись исключительно личностью Сталина (т.е. субъективными причинами), подчеркивая, что в СССР не могло быть объективных предпосылок для беззаконий, а политический курс с 1917 г. был абсолютно правильным. Причем от репрессий, прежде всего, пострадала сама партия. На Сталина Хрущев возложил и ответственность за неготовность к войне, жестокие поражения 1941 и 1942 гг. Указывалось на то, что вначале войны Сталин впал в растерянность и якобы планировал операции по глобусу, что было явным вымыслом.

ИЗ ДОКЛАДА Н.С. ХРУЩЕВА

Товарищи! Нам нужно решительно, раз и навсегда развенчать культ личности, сделать надлежащие выводы как в области идейно-теоретической, так и в области практической работы.

Для этого необходимо:

Во-первых, по-большевистски осудить и искоренить как чуждый духу марксизма-ленинизма и несовместимый с принципами партийного руководства и нормами партийной жизни культ личности, вести беспощадную борьбу против всех и всяческих попыток возродить его в той или иной форме. Восстановить и последовательно проводить во всей нашей идеологической работе важнейшие положения учения марксизма-ленинизма о народе, как творце истории, создателе всех материальных и духовных богатств человечества, о решающей роли марксистской партии в революционной борьбе за преобразование общества, за победу коммунизма. В связи с этим нам предстоит провести большую работу над тем, чтобы с позиций марксизма-ленинизма критически рассмотреть и поправить получившие широкое хождение ошибочные взгляды, связанные с культом личности, в области исторической, философской, экономической и других наук, а также в области литературы и искусства. В частности, необходимо в ближайшее время провести работу по созданию полноценного, составленного с научной объективностью марксистского учебника по истории нашей партии, учебников по истории советского общества, книг по истории гражданской войны и Великой Отечественной войны.

Во-вторых, последовательно и настойчиво продолжать проводимую в последние годы Центральным Комитетом партии работу по строжайшему соблюдению во всех партийных организациях, сверху донизу, ленинских принципов партийного руководства и прежде всего высшего принципа - коллективности руководства, по соблюдению норм партийной жизни, закрепленных Уставом нашей партии, по развертыванию критики и самокритики.

В-третьих, полностью восстановить ленинские принципы советского социалистического демократизма, выраженные в Конституции Советского Союза, вести борьбу против произвола лиц, злоупотребляющих властью. Необходимо до конца исправить нарушения революционной социалистической законности, которые накопились за длительный период в результате отрицательных последствий культа личности.

Очевидец событий А.Н Яковлев: «В зале стояла тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга - то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невероятно глубоким».

ПОСЛЕДСТВИЯ ХХ СЪЕЗДА

Многие делегаты съезда, а вслед за ними и советские люди, которые узнали основное содержание доклада Хрущева, несомненно, были потрясены. В одночасье рушилась стройна и цельная концепция роли Сталина как в жизни всего государства, так и в судьбе каждого конкретного человека. Массового протеста по всему СССР вслед за этим не последовало. Тем не менее люди все больше задавались вопросом, как все это произошло и почему об этом не говорили раньше. Общество разделилось на тех, кто желал дальнейшего развенчания культа, и тех, кто видел в этом грубейшую ошибку руководства. Начались сносы памятников «вождю» по всей стране, но в Грузии это натолкнулось на широкий протест и митинги, на которых слышались уже и националистические лозунги. Хрущев и его соратники стали опасаться новых волнений. Тогда 30 июня 1956 г. было опубликовано уже открытое постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствиях». Оно было менее радикальным. В нем подчеркивались заслуги Сталина в борьбе против враждебных группировок, в защите социалистического государства. Среди причин его культа личности назывались острота борьбы против враждебных классов (кулаков, помещиков, капиталистов), сложность международной обстановки, угроза войны, что требовало максимальной централизации и жесткости управления. В то же время указывалось на грубость Сталина, нежелание считаться с чужим мнением, о чем говорилось в обнародованных последних работах Ленина (в т.ч. «Письме к съезду»). В заключение делался вывод, что культ личности не мог изменить характера Советского государства и компартии.

Итогом ХХ съезда стали важнейшие изменения в жизни СССР, которые затронули его внутреннюю жизнь и внешнюю политику. На волю после реабилитации стали выходить сотни тысяч людей. Если с 1953 до начала 1956 г. было реабилитировано лишь около 8 тыс. чел., то с 1956 по 1957 - свыше 500 тыс.

Другим ближайшим последствием ХХ съезда стала окончательная победа Хрущева над группой своих конкурентов во власти. Она проходил в острой борьбе. Противники самого первого секретаря партии, среди которых были Г. Маленков, В. Молотов, Л. Каганович, Д. Шепилов, в 1957 г. предприняли попытку отстранить Хрущева от власти. На заседании Президиума ЦК 18-19 июня 1957 г. 7 из 11 членов Президиума подвергли деятельность Хрущева резкой критике, обвинив его в поспешной реорганизации промышленности, нарушении принципов коллективного руководства, что в известной мере отвечало действительности. Хотя самую главную опасность они видели в дальнейшем разоблачении культа личности, что угрожало и им самим и авторитету страны за рубежом. Молотов в конфиденциальной беседе отмечал впоследствии, что если до ХХ съезда как минимум большая половина мира могла поддерживать СССР, то после съезда об этом говорить уже не приходилось. Несмотря на осуждение Президиумом ЦК, Хрущев сдаваться не собирался. У него был запасной вариант - созвать Пленум ЦК, где и принять окончательное решение. Благодаря поддержке председателя КГБ И. Серова и министра обороны Г. Жукова удалось организовать срочную доставку в Москву (в т.ч. силами авиации) весь многочисленный состав членов ЦК партии, который в большинстве своем выступил за Хрущева. Пленум осудил «антипартийную группу Молотова, Маленкова, Кагановича» и «примкнувшего к ним» Шепилова и вывел их из состава руководства партии.

Единоличное лидерство Хрущева окрепло, но усилились и позиции маршала Жукова, личность которого объективно противостояла власти партаппарата. Жуков был чрезвычайно популярен в армии, и Хрущев, боясь, что военные в какой-то момент могут пойти против него, решил избавиться теперь и от того человека, который уже дважды выручал его - в 1953 г. во время ареста Берии и в в июне 1957 г. - во время пленума ЦК. Во время визита маршала в Югославию в октябре 1957 г. в Президиум ЦК вывел его из своего состава и снял с должности министра обороны, обвинив в «бонапартизме». Новым министром обороны стал Р. Малиновский. Такова была «благодарность» Жукову со стороны Хрущева. Следует отметить, что разгром т.н. «антипартийной группы» и отставка Жукова объективно способствовали как усилению волюнтаристских тенденций в действиях Хрущева (который с 1958 г. совмещал уже два поста - первого секретаря ЦК и председателя правительства), так и его зависимость от партийного аппарата, который осознавал свою роль в происходивших событиях. Влияние партийно-государственной номенклатуры в центре и на местах в последствии продолжало только усиливаться.

Во время своего выступления Никита Хрущев много импровизировал, но сам текст доклада "О культе личности и его последствиях" подготовил Поспелов. Фото: Василий Егоров/Фотохроника ТАСС

Эмоциональный партийный лидер бросал свои обвинения "отцу народов" и "вождю и учителю", а в зале стояла тишина, перемежаемая, как записали стенографистки, "шумом возмущения". Потом прозвучали вялые аплодисменты. Присутствующие были в шоке. Считается, что с этого момента страна начала прозревать. Закончилась эпоха жесточайшего идеологического пресса и физических расправ над "врагами народа", реабилитировали жертв ГУЛАГа. Кто сочинил доклад? Хрущев сводил со Сталиным счеты? Что породило "культ"? На эти вопросы отвечает директор Российского государственного архива социальной и политической истории Андрей Сорокин.

Андрей Константинович, когда возникла идея рассказать стране о репрессиях?

Андрей Сорокин: Публичный разговор о репрессиях конца 1930-х годов (и только о них, подчеркнем) впервые действительно произошел на ХХ съезде КПСС. При этом следует понимать, что уже сразу после смерти Сталина высшее политическое руководство СССР запустило процесс реабилитации различных групп необоснованно репрессированных. 4 апреля 1953 года сам Берия, тогдашний министр внутренних дел, подписал приказ 0068, в котором признавалось, что "в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток", и запрещалось применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия.

Обложка журнала Time 1956 года. Засекреченный в Советском Союзе доклад Хрущева был впервые опубликован на Западе. Историки предполагают, что советское руководство сознательно пошло на утечку информации. Фото: РГАСПИ

После ареста и расстрела Берии в ЦК и лично в адрес Хрущева, избранного осенью 1955 года первым секретарем ЦК, стали поступать многочисленные обращения о пересмотре дел репрессированных. Возник вопрос и о реабилитации жертв открытых процессов конца 1930-х годов. Надо признать, что в высшем политическом руководстве был достигнут консенсус по поводу отказа от эксцессов репрессивной политики. Первой акцией из этого ряда стало прекращение "дела врачей" и освобождение подследственных.

Но фигура Сталина при этом оставалась за скобками? Когда возник вопрос о "культе"?

Андрей Сорокин: Да, вопрос о пересмотре отношения к личности Сталина пока не возникал. Тот же Хрущев в сентябре 1953 года подписал постановление ЦК "О Музее Сталина", работа по созданию которого была завершена как раз накануне ХХ съезда. Вопрос о том, что нужно наконец сформулировать отношение к Сталину перед Президиумом ЦК (так в этот период называлось Политбюро), встал не сразу. Ни в записке первого секретаря ЦК Хрущева членам Президиума от 7 апреля 1955 г. о созыве ХХ съезда КПСС, ни в решении Президиума от 8 апреля вопрос о культе личности не поднимается. Лишь в рабочей протокольной записи заседания Президиума от 5 ноября мы находим раздел под названием "О 21 декабря".

76-й день рождения вождя...

Андрей Сорокин: Да, поводом стала очередная годовщина со дня рождения, которую было решено "отмечать только в печати, собрания не проводить". Видимо, именно на этом заседании впервые состоялся общий открытый разговор, пока только членов высшего политического руководства. И мнения разделились. Хрущев был за то, чтобы торжеств не проводить.

Дальше - больше. На заседание Президиума 31 декабря Никита Сергеевич вынес известное письмо Ольги Шатуновской Микояну, где она писала о причастности работников ГПУ к убийству Кирова в 1934 году. В тот же день была сформирована комиссия Поспелова (в то время секретаря ЦК). А первого февраля на заседании Президиума состоялась серьезная дискуссия, подводя итоги которой Хрущев резюмирует:

"Усилить обстрел культа личности".

9 февраля Комиссия ЦК направляет в Президиум доклад "для установления причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии". В тот же день, заслушав этот доклад на заседании Президиума, Хрущев принимает решение: "нужно рассказать обо всем съезду".

Хрущев участвовал в написании доклада?

Андрей Сорокин: Он много импровизировал во время своего выступления, но проект доклада 1-го секретаря ЦК КПСС ХХ съезду был подготовлен Поспеловым. И рукописный подлинник этого доклада хранится сегодня в РГАСПИ.

И тем не менее много пишут о том, что даже для ближайшего окружения Хрущева доклад о культе личности был "бомбой"?

Андрей Сорокин: Никакой тайной для членов Президиума ЦК, как мы видим, он не являлся, несмотря на широко бытующие домыслы.

Проект доклада рассылался членам президиума, на целом ряде экземпляров сохранилась их правка.

У Никиты Сергеевича были личные мотивы так активно участвовать в подготовке "обстрела культа личности"? Какие у него были отношения с вождем?

Андрей Сорокин: Личные мотивы пойти против Сталина, пусть и посмертно? Такого рода трагедий, как, к примеру, в семье Молотова, чья супруга Полина Жемчужина по ложному обвинению была арестована в январе 1949 года и провела в лагере четыре года, или родной брат Лазаря Кагановича, который покончил с собой, не дожидаясь ареста, в семье Хрущева, конечно, не было.

Но имели место личные унижения этого самого молодого из членов ближайшего окружения Сталина. Не раз он удостаивался "высочайшего гнева". Осенью 1946 года, будучи 1-м секретарем ЦК КП(б) Украины, Хрущев направил Сталину несколько записок о проблемах в республике. Сталин ответил ему, что такими необоснованными записками некоторые сомнительные политические деятели отгораживаются от Советского Союза для того, чтобы не выполнять задания партии. "Предупреждаю Вас, - написал Сталин, - что если Вы и впредь будете стоять на этом негосударственном и небольшевистском пути, дело может кончиться плохо". Предупреждение было адресовано отнюдь не одному лишь Хрущеву. Сталин разослал эту записку "членам и кандидатам Политбюро". Так что тучи над головой Хрущева сгущались не раз.

Но при этом будущий глава государства очень успешно продвигался по карьерной лестнице...

Андрей Сорокин: Его карьерный рост контролировал сам Сталин. Например, известно, что в апреле 1937 года Ежов получил из управления НКВД УССР по Донецкой области протоколы допроса, свидетельствовавшие о принадлежности Хрущева в молодости к троцкистской организации. Вряд ли Никите Сергеевичу повезло уцелеть, как он писал об этом позднее. Думаю, именно Сталин, лично контролировавший развитие репрессий в центре (а во многом и на местах), приберег компромат и распорядился не трогать молодого, энергичного, не очень образованного, но преданного партийного руководителя.

Докладчик на вошедшем в историю закрытом заседании муссирует цитаты из Ленина о том, что Сталин груб... Этому посвящена, наверное, четверть доклада.

Андрей Сорокин: Известно высказывание Ленина о грубости Сталина, сделанное им в письме к XII съезду РКП(б). Ленин писал о "необъятной власти", которую Сталин, "сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках", и нетерпимости сохранения Сталина из-за его грубости на таком посту.

Что касается культа личности, то историкам хорошо известно, что уже в ранний советский период существует множество культов "вождей" революции, к которым принадлежала практически вся верхушка большевистской партии. Культ Сталина вырос не на пустом месте. И с его "развенчанием" не исчез. В сугубо централизованной, насквозь идеологизированной системе управления авторитет верховного вождя является необходимой скрепой, своеобразным "замковым камнем". Вынь его, и арочная властная конструкция начнет рассыпаться. Потому имел место и культ самого Хрущева, и культ Брежнева, и даже культ Горбачева.

Кроме Ленина кто-нибудь еще предупреждал об опасности культа вождя при социализме?

Андрей Сорокин: О возможности порождения культа личности самой советской системой заговорил, например, в 1956 году патриарх мирового коммунистического движения Пальмиро Тольятти, лидер Итальянской компартии (одной из крупнейших и авторитетнейших тогда).

Он связывал корни этого явления с чрезмерным увеличением роли чиновничьего аппарата, прежде всего в партии, но и в экономической и политической жизни Советского Союза в целом.

Вот Никита Сергеевич читает: "Установлено, что из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии, избранных на XVII съезде партии, было арестовано и расстреляно (главным образом в 1937-1938 годах) 98 человек", то есть 70 процентов. В докладе ремарка: "Шум возмущения в зале". Докладчика не смущал тот факт, что и он подписывал расстрельные списки?

Андрей Сорокин: Высшее руководство партии, развенчивая культ личности, было озабочено тем, чтобы переложить ответственность за репрессии на Сталина. И для того чтобы самим не оказаться под ударом, с одной стороны, и не дать оснований подвергнуть сомнению сам "социалистический выбор" - с другой. Но вопрос о причастности политического руководства СССР к репрессиям возник уже в том же самом 1956-м во время кампании по ознакомлению с докладом членов КПСС И ВЛКСМ на закрытых партийных собраниях.

Сегодня эти вопросы достаточно изучены. В РГАСПИ хранятся многочисленные "расстрельные списки" с подписями лично Сталина и членов Политбюро. Голосовал Хрущев и за исключение видных государственных и военных деятелей из рядов ВКП(б) и передаче их дел в НКВД, входил, правда недолго, в состав так называемых троек "по проверке антисоветских элементов на местах" по Московской области.

Именно решениями этих и ряда других внесудебных органов были репрессированы, в том числе и расстреляны, сотни тысяч людей по всей стране.

Члены Президиума ЦК были морально готовы к эффекту разорвавшейся бомбы. А как такую правду восприняла страна? Прошло лишь три года с тех пор, как многие искренне рыдали во время похорон "отца народов"...

Андрей Сорокин: Доклад вызвал шок. В 1989 году в "Вестнике ЦК КПСС" была опубликована (впервые в Советском Союзе) та версия стенограммы, которая изобилует ремарками "аплодисменты", "шум возмущения в зале" и тому подобным. Однако, по воспоминаниям участников съезда, в зале царила гробовая тишина. Так что эффекта разорвавшейся бомбы доклад действительно достиг. Ни в советском обществе, ни в мировом коммунистическом движении он не был принят однозначно положительно. Мнения разделились. Более того, реакция на доклад была такова, что Хрущев сделал ряд попятных движений. Например, на встрече нового 1957 года в Георгиевском зале Кремля в присутствии дипломатического корпуса он поднял бокал в честь Сталина. А спустя полмесяца на приеме в китайском посольстве заявил, что имя Сталина неотделимо от марксизма-ленинизма.

Никита Сергеевич Хрущев, глава правительства ПНР Юзеф Циранкевич, первый секретарь ЦК ПОРП Владислав Гомулка и другие во время переговоров по ситуации в Венгрии. Фото: РГАСПИ

Отношение Хрущева и других членов так называемого "коллективного руководства" к Сталину было двойственным. "Сталин действительно велик, я и сейчас это подтверждаю..." - пишет Никита Сергеевич в мемуарах, не отказываясь, впрочем, от основных положений своей критики в его адрес.

Никита Сергеевич называл цифры, к примеру, сообщил, что, по данным НКВД, количество "шпионов" и "вредителей" в нашей стране увеличилось в 1937 году по сравнению с 1936-м более чем в десять раз. Соответственно и расстрельных приговоров. А какой счет предъявляют Сталину современные историки?

Андрей Сорокин: Когда вспоминают о Сталине, чаще всего разговор сводится к количеству репрессированных за время его правления. Что, конечно, уводит дискуссию несколько в сторону. По моему мнению, российское общество сегодня нуждается в диспутах не столько о персоналиях - Ленине, Сталине, Хрущеве, Брежневе, Горбачеве, сколько о советском периоде истории, о его несомненных достижениях, но и о цене этих достижений, о провалах, ошибках и преступлениях, которые, к сожалению, тоже имели место. И оценки масштабов репрессий сильно разнятся в зависимости от того, что мы подразумеваем под понятиями "репрессии" и "репрессированные". Одни относят к таковым прежде всего осужденных за "контрреволюционные преступления", другие причисляют к ним сосланных на спецпоселения раскулаченных крестьян, депортированные народы, третьи присоединяют и тех, кто подвергся чрезмерно жестоким наказаниям по уголовным статьям (например, по "закону о колосках").

На какие документы опираются архивисты?

Андрей Сорокин: В феврале 1954-го на имя Хрущева была направлена справка, подписанная генеральным прокурором Руденко, министром внутренних дел Кругловым, министром юстиции Горшениным, в которой называлось количество осужденных за контрреволюционные преступления за период с 1921 по 1953 год. В ее основу, судя по всему, была положена справка 1-го спецотдела МВД СССР, подписанная начальником учетно-архивного отдела МВД Павловым. Согласно этой справке (цифры которой несколько больше тех, которые были доложены Хрущеву), за контрреволюционные преступления судебными и внесудебными органами всего было осуждено 4 060 306 чел., из них к смертной казни приговорено 799 455 чел. Всего же арестованных 4 835 937. Этот и другие документы неоднократно публиковались. В реальности же работа по исследованию этой темы нашим обществом в полном объеме так и не была проделана.

С вашей точки зрения, что еще кроме доклада о развенчании культа личности зачтется историей Никите Сергеевичу?

Андрей Сорокин: Прежде всего он распахнул ворота лагерей ГУЛАГа, выпустив сотни тысяч невинно осужденных, которым были возвращены гражданские права, реабилитировал большинство (к сожалению, не все) депортированных народов. И это является его несомненной заслугой, независимо от мотивов, которыми он руководствовался. Хрущев создал возможности для поиска альтернатив общественного развития. Хотя альтернативы эти и были весьма ограниченными. Знаменитая "оттепель" не входила в планы Хрущева, став побочным эффектом его политики, результатом восприятия частью советской интеллигенции "нового курса", к которому он оказался не готов, много раз заявляя, что "оттепель - это не наш лозунг". Однако и такая, внутренне противоречивая и непоследовательная, политика дала мощный импульс развитию советской культуры, появлению общепризнанных высокохудожественных произведений в области литературы, театра, кино, музыкального искусства.

Цитата из доклада первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н.С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза

Об убийстве Кирова

"Следует сказать, что обстоятельства, связанные с убийством т. Кирова, до сих пор таят в себе много непонятного и загадочного и требуют самого тщательного расследования. Есть основания думать, что убийце Кирова - Николаеву кто-то помогал из людей, обязанных охранять Кирова. За полтора месяца до убийства Николаев был арестован за подозрительное поведение, но был выпущен и даже не обыскан. Крайне подозрительным является то обстоятельство, что когда прикрепленного к Кирову чекиста 2 декабря 1934 года везли на допрос, он оказался убитым при "аварии" автомашины, причем никто из сопровождающих его лиц при этом не пострадал. После убийства Кирова руководящие работники Ленинградского НКВД были сняты с работы и подвергнуты очень мягким наказаниям, но в 1937 году были расстреляны. Можно думать, что их расстреляли затем, чтобы замести следы организаторов убийства Кирова". (Движение в зале.)

Хрущев Никита Сергеевич

О культе личности и его последствиях

Товарищи! В Отчетном докладе Центрального Комитета партии XX съезду, в ряде выступлений делегатов съезда, а также и раньше, на пленумах ЦК КПСС, немало говорилось о культе личности и его вредных последствиях.

После смерти Сталина Центральный Комитет партии стал строго и последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать, он непогрешим в своих поступках.

Такое понятие о человеке, и, говоря конкретно, о Сталине, культивировалось у нас много лет.

В настоящем докладе не ставится задача дать всестороннюю оценку жизни и деятельности Сталина. О заслугах Сталина еще при его жизни написано вполне достаточное количество книг, брошюр, исследований. Общеизвестна роль Сталина в подготовке и проведении социалистической революции, в гражданской войне, в борьбе за построение социализма в нашей стране. Это всем хорошо известно.

Сейчас речь идет о вопросе, имеющем огромное значение и для настоящего и для будущего партии, - речь идет о том, как постепенно складывался культ личности Сталина, который превратился на определенном этапе в источник целого ряда крупнейших и весьма тяжелых извращений партийных принципов, партийной демократии, революционной законности.

В связи с тем, что не все еще представляют себе, к чему на практике приводил культ личности, какой огромный ущерб был причинен нарушением принципа коллективного руководства в партии и сосредоточением необъятной, неограниченной власти в руках одного лица. Центральный Комитет партии считает необходимым доложить XX съезду Коммунистической партии Советского Союза материалы по этому вопросу.

Разрешите, прежде всего, напомнить вам, как сурово осуждали классики марксизма-ленинизма всякое проявление культа личности. В письме к немецкому политическому деятелю Вильгельму Блосу Маркс заявлял:

«…Из неприязни ко всякому культу личности я во время существования Интернационала никогда не допускал до огласки многочисленные обращения, в которых признавались мои заслуги и которыми мне надоедали из разных стран, - я даже никогда не отвечал на них, разве только изредка за них отчитывал.

Первое вступление Энгельса и мое в тайное общество коммунистов произошло под тем условием, что из устава будет выброшено все, что содействует суеверному преклонению перед авторитетами (Лассаль впоследствии поступал как раз наоборот)»

(Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XXVI, изд. 1-е, стр. 487–488).

Несколько позже Энгельс писал:

«И Маркс, и я, мы всегда были против всяких публичных демонстраций по отношению к отдельным лицам, за исключением только тех случаев, когда это имело какую-либо значительную цель, а больше всего мы были против таких демонстраций, которые при нашей жизни касались бы лично нас»

(Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XXVIII, стр. 385).

Известна величайшая скромность гения революции Владимира Ильича Ленина.

Ленин всегда подчеркивал роль народа как творца истории, руководящую и организующую роль партии как живого, самодеятельного организма, роль Центрального Комитета.

Марксизм не отрицает роли лидеров рабочего класса в руководстве революционно-освободительным движением.

Придавая большое значение роли вожаков и организаторов масс, Ленин вместе с тем беспощадно бичевал всякие проявления культа личности, вел непримиримую борьбу против чуждых марксизму эсеровских взглядов «героя» и «толпы», против попыток противопоставить «героя» массам, народу.

Ленин учил, что сила партии состоит в неразрывной связи с массами, в том, что за партией идет народ - рабочие, крестьяне, интеллигенция. «Только тот победит и удержит власть, - говорил Ленин, - кто верит в народ, кто окунется в родник живого народного творчества» (Соч., т. 26, стр. 259).

Ленин с гордостью говорил о большевистской, коммунистической партии как вожде и учителе народа, он призывал выносить на суд сознательных рабочих, на суд своей партии все важнейшие вопросы, он заявляла «ей мы верим, в ней мы видим ум, честь и совесть нашей эпохи» (Соч., т. 25, стр. 239).